|
Больной ребенок... Особенно если болезнь неизлечима... Горе родителей... Ребенок еще не понимает до конца серьезность и трагичность положения, но ощущает интуитивно озабоченность тех, кто его окружает, пытается своей наивностью противостоять беде, но всем понятно, что его благодушие будет таять все быстрее и он будет все острее ощущать свою отчужденность. Разве можно смотреть на обреченного и ни в чем не повинного человека без сжимающего сердце сожаления, разве можно ему, крохотному и беззащитному существу, отказать в помощи?! Нет!
Есть профессии, представители которых должны, обязаны общаться с детьми, в том числе и с больными. Школа занимает в этом кругу особое место. Обычную среднюю школу ежедневно посещают несколько сотен детей, и никто заведомо не может определить, кто из них пришел в школу больным. Вне всякого сомнения, школа является особой зоной риска – как для самих школьников, так и для работающих в ней взрослых. А через них – для всех близких и знакомых.
Хотелось бы привлечь внимание к проблеме обучения детей на дому – так называемых «надомников». Среди них есть и умственно отсталые, и дети, страдающие психическими расстройствами, и дети, перенесшие тяжелые инфекционные заболевания и находящиеся на карантине. Этот перечень можно продолжить.
К детям-надомникам обычно приходят школьные учителя, чтобы провести уроки. Зная досконально свой школьный предмет, учителя, однако, как и большинство обычных россиян, не связанных непосредственно с медициной, не разбираются в болезнях, которыми страдают дети, поэтому подвергаются естественному риску. Если ребенок является инвалидом и не может реально посещать школу – это одно. Но если речь идет о психически неуравновешенном ребенке или о ребенке, недавно пролечившемся в тубдиспансере и находящемся на карантине, – это очевидно совсем другое. Кто и как может гарантировать безопасность педагогу, пришедшему к такому больному, гарантировать ему сохранность здоровья?..
Учителя, понимая отчетливо, что любой вопрос такого рода, заданный вслух, будет истолкован превратно, например, как нелюбовь к страдающему ребенку (что, разумеется, не может соответствовать действительности), идут домой к детям, отгоняя «неудобные» мысли. Они молчаливо переносят тревогу – как за себя, так и за своих близких и тех детей, которых они учат в школе. Что будет, если психически больной ребенок – ребенок, страдающий шизофренией, – вдруг ткнет учителя ручкой или карандашом в лицо, метя в глаз? А что может ожидать учителя в то время, когда он занимается обучением ребенка, находящегося на карантине после инфекционного, заразного заболевания?.. Этому ребенку нельзя посещать школу, потому что сохраняется некий риск. Но такой же риск сохраняется и для учителя, который приходит на дом, сохраняется риск для тех людей, с которыми учитель будет после этого визита контактировать: это члены семьи, знакомые и коллеги, остальные учащиеся...
Так может ли учитель, не являющийся специалистом в области медицины и санитарии, пострадать в процессе обучения детей-надомников? Ответ только один: да. Может ли он не только пострадать сам, но и стать источником опасности для других людей? И на этот вопрос ответ однозначный: да. И где же выход из этого положения? Кто-то возразит: если соблюдать меры предосторожности, известные с детства всем нормальным людям, то риск заражения инфекцией сведется для учителя почти к нулю. Однако и здесь фигурирует слово «почти». Впрочем, ведь учитель и учащийся вынуждены в течение некоторого времени дышать одним воздухом, брать в руки одни и те же тетради... А одежда?.. Увы, действительность, практическая работа зачастую не совпадают с теоретическими построениями. Вот почему должен быть дан вполне исчерпывающий ответ на все вопросы, касающиеся работы учителей-надомников, и прежде всего относительно безопасности педагога и защиты его здоровья.
Практика показывает: у нас этот вопрос, как всегда, основательно не проработан. И учитель, отправляясь на занятия к учащемуся-надомнику, по-прежнему рискует. И знает об этом. И все об этом тоже хорошо знают. Но ничего не делают для исправления ситуации к лучшему. Взрослые любят детей, но могут серьезно поплатиться, отдавая за любовь здоровье и даже жизнь.
Больной ребенок... Любой разговор о том, чтобы не оказать ему помощь, выглядит кощунственно. И все готовы протянуть страдающему человечку руку помощи, поддержать его самого и его родителей. И для абсолютного большинства россиян именно такая реакция на детскую беду – самая естественная и очевидная. Что касается учителей... Настоящий учитель отдает предпочтение ребенку всегда и наверняка даже не предполагает, что в действительности претворяет в жизнь идею Христа о ребенке как главном человеке на земле, потому что именно ему, ребенку, а не царю, не президенту, не секретарю, не олигарху, принадлежит будущее и он должен увидеть это будущее. И это является высшим правом ребенка.
Однако нельзя забывать и о взрослых, которые по долгу своего сердца, души, профессии обязаны работать с больными людьми, в том числе и с больными детьми. И у них тоже есть право – прожить свой отрезок настоящего. И это право должно быть защищено, гарантировано. Возможно, речь идет о разработке особого вида страхования?
Как бы то ни было, данный вопрос актуален, он требует незамедлительного рассмотрения (ввиду того что число больных детей растет) и положительного решения. Как и любой специалист, работающий в зоне повышенного риска, учитель должен быть защищен от негативных последствий, сопряженных с такими рисками.
|